Немцы бомбят сарай
В теплом сарае спали как мертвые. Перед рассветом налетели вражеские самолеты и вблизи сарая сбросили авиабомбы. От их взрывов спящие вскочили на ноги и быстро побежали в лес, к счастью, он был рядом. Нашли проселок, по которому бежали вглубь леса и пошли шагом. В пути возникла мысль, как немцы могли узнать про наш сарай? Наверняка у нас в тылу в этой же деревне находился вражеский шпион! Вскоре пошел дождик, идти стало трудно, притом промокла одежда. Вода проникала в обувь.
В центре лесного массива видим – стоит походная кухня и повар раздает бойцам пищу. Мы тоже подошли к ней, но пищи не получили. Просили дать нам хотя бы одну буханку хлеба, но и в этом нам отказали. А ведь рядом с кухней стояла грузовая машина наполненная этим хлебом выше бортов. В этот момент мы почувствовали одиночество по-настоящему. С тяжелыми мыслями продолжали свой путь. Наконец вышли на большую поляну и решили сделать привал.
Дождик перестал, небо прояснилось на ясную погоду, всюду было сыро. Я облюбовал муравьиную кочку и присел на нее и в это время за спиной произошел взрыв.
Невольно вскочил на ноги, думая о том, что это дело вражеских диверсантов, но тут же узнал, что виновником был наш нацмен, который вчера увязался с нами. Он имел ручную гранату и решил произвести эксперимент - с силой бросил в сторону для взрыва. Отругав его за нелепость и трату гранаты, мы тут же пошли дальше. Вскоре лес кончился и мы вышли на опушку.
Взрыв необычайной силы
Перед нами открылось широкое поле. Там далеко, на горизонте виднелись несколько деревень, и все они были объяты пламенем огня и черно-белого дыма. С какой жгучей болью смотрели на это зрелище! Закипело в сердце наше негодование на пришельцев, гитлеровских грабителей и разбойников. Причем, немцев нельзя было отнести к обыкновенным преступникам. Гитлеровские головорезы относятся к особому разряду, например если уголовные преступники добывают чужое добро только воровским путем и осторожно, то эти фашистские грабители грабят и уничтожают открыто на людских глазах, не щадя даже исторических ценностей и без-винных женщин, детей и стариков. На своем пути они все превращают в пепел и мертвую пустыню.
Стою, смотрю как завороженный, и негодую. В этот момент чувствую, как под ногами вздрогнула земля, затряслась как в лихорадке. Казалось, вот-вот провалится, и тут же послышался огромный силы взрыв, а за ним высоко в небо взметнулся столб черного дыма и быстро стал заволакивать небо и весь горизонт. Какой объект был взорван – нам неизвестно. Но судя по взрыву и колебанию почвы, надо полагать, что был взорван большой склад веществ или большой военный объект.
Поиск 147 танковой бригады
Этот взрыв и горевшие наши деревни сильно нас потрясли! Если раньше так сгорали только на западе, вблизи линии обороны, то теперь это происходит и на юге, и на востоке – впереди нашего пути. Создавалось впечатление, что фашистские варвары вторгнувшись в нашу страну для того, чтобы все превратить в груду развалин и пустыню, также уничтожить все живое.
Идем полем с тяжелыми думами. Наконец появилась деревня, стало как-то радостней на душе. Войдя в центр, мы встретили женщину и попросили продать нам что- нибудь из продуктов. Женщина глубоко вздохнула и ответила: «Рада бы помочь, но не могу. У нас все дома заполнены ранеными бойцами и все им отдаем, в том числе и молоко, яйца. В подтверждение сказанного тут же из ближайшего дома послышались крики и стоны раненых. Хотя и остро нуждались мы в подкреплении, но не задержались здесь – пошли дальше.
В следующей деревне нам удалось купить картофеля и 3 литра молока. Хозяин оказался скряга с нас взял денег втридорога. Подкрепившись и отдохнув, мы бодро продолжали путь. Подошли к неширокой речке и остановились: Что же делать? Мостов и бродов нет, вода холодная. Ведь идет октябрь месяц, уже 9-е число! Решили искать мост. Пройдя в сторону 2-3- км вдоль реки, наконец увидели скопление автогужевого транспорта и много людей около моста. Но почему-то они не переправляются, стоят на месте.
Подойдя ближе, стало ясно – переправы нет, мост разрушен. Вместо него саперы положили два бревна через реку и строили переправу. Нам удалось перейти эту речку по бревнам и продолжить путь. Перед вечером вошли в хутор из 4-х домов. Дома были забиты красноармейцами. С большим трудом мы втиснулись в один дом и расположились у входной двери.
Хозяйка дома была недовольная и злая, все время ворчит, а затем зло выразилась, что мы хуже немцев, у меня нет свободного места и т.д.Кто-то из бойцов выкрикнул : «А ты, что, мамаша, разве встречала уже немцев?» За столом в этом доме восседал младший лейтенант, а рядом с ним медсестра – мирно беседовали. Затем лейтенант стал приставать к ней, девушка с трудом отбивалась. Многие бойцы резко призвали к порядку этого молодого лейтенанта, но он не слушал, продолжая свое дело.
Наступило утро 10 октября. Почти не спавши и голодные покинули мы хутор. Сразу после нашего ухода прозвучали два винтовочных выстрела и послышался крик кур и голоса женщин, которые ругали того, кто стрелял по их курам. Шли все время полем, затем впереди показался лес, а в нем находились какие-то военные. К ним мы и направились, полагая что может быть это наша 147 танковая бригада здесь.
Не доходя до леса метров 50, к нам вышел навстречу какой-то полковник и зло крикнул! «Стой, возвращайтесь назад. Марш!- И тут же выпалил: -«Вы наверное бросили свою часть, бежите в тыл? Эх вы, дезертиры, изменники, воевать не хотите, вас всех расстрелять бы надо…»
Меня ошеломили такие слова. Изменники??? Обидно было… Я вырвался из своей группы вперед шагов на 10 и произнес:
-Тов.полковник! Разрешите доложить?
-Ну докладывай, - зло проговорил полковник.
- Мы не те, кем вы нас считаете. Я - коммунист, вот мой партбилет.
И рассказал, как здесь мы оказались. Затем спросил о месте, не знает ли расположение 147 танковой бригады. Полковник наконец снизил свой тон и посоветовал нам идти в Вязьму, на сборный пункт. Возможно там и наша 147 танковая бригада.
Шли в Вязьму, а из головы не выходила тревожная мысль и себе же задаю вопрос: «А кто же в Вязьме нам поверит?» И тут же отвечал: «Наверняка нам также приклеят ярлык, как и полковник – дезертиры и изменники.»
В полдень мы приблизились к оборонительной линии неизвестной воинской части, которая в открытой местности в поле, спешно заняли оборону. Это было видно потому, что красноармейцы даже на земле в шахматном порядке, не имея окопа и готовы были к бою, а среди позиции расхаживал бравый командир в звании полковника.
Прежде чем идти к полковнику, я обратился к своим товарищам и говорю: «- А зачем нам идти на сборный пункт, когда мы можем сейчас принять участие в бою с фашистскими оккупантами?». Ребята не возражали и я направился к неизвестному полковнику.
Подойдя к нему и попросив разрешения по всем правилам, кратко доложил, кто мы и как оказались здесь. Поскольку свою танковую бригаду мы не можем найти, просим, принять нас в свою часть и мы охотно примем участие в бою. Я как коммунист, за верность своих товарищей отвечаю – мы не подведем.
Этот полковник внимательно меня выслушал и миролюбиво ответил. -Я верю вам, но принять вас к себе не могу, имея достаточно своих воинов. А вас прошу побыстрее уходить отсюда, так как вот-вот нагрянут гитлеровцы и начнется бой. Советую быстрей идти в Вязьму на сборный пункт, такой уже есть приказ, что касается вашей 147 танковой бригады. Здесь же ее нет. Попрощавшись с полковником, мы с ободренными чувствами спешно пошли в Вязьму.
Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации
В теплом сарае спали как мертвые. Перед рассветом налетели вражеские самолеты и вблизи сарая сбросили авиабомбы. От их взрывов спящие вскочили на ноги и быстро побежали в лес, к счастью, он был рядом. Нашли проселок, по которому бежали вглубь леса и пошли шагом. В пути возникла мысль, как немцы могли узнать про наш сарай? Наверняка у нас в тылу в этой же деревне находился вражеский шпион! Вскоре пошел дождик, идти стало трудно, притом промокла одежда. Вода проникала в обувь.
В центре лесного массива видим – стоит походная кухня и повар раздает бойцам пищу. Мы тоже подошли к ней, но пищи не получили. Просили дать нам хотя бы одну буханку хлеба, но и в этом нам отказали. А ведь рядом с кухней стояла грузовая машина наполненная этим хлебом выше бортов. В этот момент мы почувствовали одиночество по-настоящему. С тяжелыми мыслями продолжали свой путь. Наконец вышли на большую поляну и решили сделать привал.
Дождик перестал, небо прояснилось на ясную погоду, всюду было сыро. Я облюбовал муравьиную кочку и присел на нее и в это время за спиной произошел взрыв.
Невольно вскочил на ноги, думая о том, что это дело вражеских диверсантов, но тут же узнал, что виновником был наш нацмен, который вчера увязался с нами. Он имел ручную гранату и решил произвести эксперимент - с силой бросил в сторону для взрыва. Отругав его за нелепость и трату гранаты, мы тут же пошли дальше. Вскоре лес кончился и мы вышли на опушку.
Взрыв необычайной силы
Перед нами открылось широкое поле. Там далеко, на горизонте виднелись несколько деревень, и все они были объяты пламенем огня и черно-белого дыма. С какой жгучей болью смотрели на это зрелище! Закипело в сердце наше негодование на пришельцев, гитлеровских грабителей и разбойников. Причем, немцев нельзя было отнести к обыкновенным преступникам. Гитлеровские головорезы относятся к особому разряду, например если уголовные преступники добывают чужое добро только воровским путем и осторожно, то эти фашистские грабители грабят и уничтожают открыто на людских глазах, не щадя даже исторических ценностей и без-винных женщин, детей и стариков. На своем пути они все превращают в пепел и мертвую пустыню.
Стою, смотрю как завороженный, и негодую. В этот момент чувствую, как под ногами вздрогнула земля, затряслась как в лихорадке. Казалось, вот-вот провалится, и тут же послышался огромный силы взрыв, а за ним высоко в небо взметнулся столб черного дыма и быстро стал заволакивать небо и весь горизонт. Какой объект был взорван – нам неизвестно. Но судя по взрыву и колебанию почвы, надо полагать, что был взорван большой склад веществ или большой военный объект.
Поиск 147 танковой бригады
Этот взрыв и горевшие наши деревни сильно нас потрясли! Если раньше так сгорали только на западе, вблизи линии обороны, то теперь это происходит и на юге, и на востоке – впереди нашего пути. Создавалось впечатление, что фашистские варвары вторгнувшись в нашу страну для того, чтобы все превратить в груду развалин и пустыню, также уничтожить все живое.
Идем полем с тяжелыми думами. Наконец появилась деревня, стало как-то радостней на душе. Войдя в центр, мы встретили женщину и попросили продать нам что- нибудь из продуктов. Женщина глубоко вздохнула и ответила: «Рада бы помочь, но не могу. У нас все дома заполнены ранеными бойцами и все им отдаем, в том числе и молоко, яйца. В подтверждение сказанного тут же из ближайшего дома послышались крики и стоны раненых. Хотя и остро нуждались мы в подкреплении, но не задержались здесь – пошли дальше.
В следующей деревне нам удалось купить картофеля и 3 литра молока. Хозяин оказался скряга с нас взял денег втридорога. Подкрепившись и отдохнув, мы бодро продолжали путь. Подошли к неширокой речке и остановились: Что же делать? Мостов и бродов нет, вода холодная. Ведь идет октябрь месяц, уже 9-е число! Решили искать мост. Пройдя в сторону 2-3- км вдоль реки, наконец увидели скопление автогужевого транспорта и много людей около моста. Но почему-то они не переправляются, стоят на месте.
Подойдя ближе, стало ясно – переправы нет, мост разрушен. Вместо него саперы положили два бревна через реку и строили переправу. Нам удалось перейти эту речку по бревнам и продолжить путь. Перед вечером вошли в хутор из 4-х домов. Дома были забиты красноармейцами. С большим трудом мы втиснулись в один дом и расположились у входной двери.
Хозяйка дома была недовольная и злая, все время ворчит, а затем зло выразилась, что мы хуже немцев, у меня нет свободного места и т.д.Кто-то из бойцов выкрикнул : «А ты, что, мамаша, разве встречала уже немцев?» За столом в этом доме восседал младший лейтенант, а рядом с ним медсестра – мирно беседовали. Затем лейтенант стал приставать к ней, девушка с трудом отбивалась. Многие бойцы резко призвали к порядку этого молодого лейтенанта, но он не слушал, продолжая свое дело.
Наступило утро 10 октября. Почти не спавши и голодные покинули мы хутор. Сразу после нашего ухода прозвучали два винтовочных выстрела и послышался крик кур и голоса женщин, которые ругали того, кто стрелял по их курам. Шли все время полем, затем впереди показался лес, а в нем находились какие-то военные. К ним мы и направились, полагая что может быть это наша 147 танковая бригада здесь.
Не доходя до леса метров 50, к нам вышел навстречу какой-то полковник и зло крикнул! «Стой, возвращайтесь назад. Марш!- И тут же выпалил: -«Вы наверное бросили свою часть, бежите в тыл? Эх вы, дезертиры, изменники, воевать не хотите, вас всех расстрелять бы надо…»
Меня ошеломили такие слова. Изменники??? Обидно было… Я вырвался из своей группы вперед шагов на 10 и произнес:
-Тов.полковник! Разрешите доложить?
-Ну докладывай, - зло проговорил полковник.
- Мы не те, кем вы нас считаете. Я - коммунист, вот мой партбилет.
И рассказал, как здесь мы оказались. Затем спросил о месте, не знает ли расположение 147 танковой бригады. Полковник наконец снизил свой тон и посоветовал нам идти в Вязьму, на сборный пункт. Возможно там и наша 147 танковая бригада.
Шли в Вязьму, а из головы не выходила тревожная мысль и себе же задаю вопрос: «А кто же в Вязьме нам поверит?» И тут же отвечал: «Наверняка нам также приклеят ярлык, как и полковник – дезертиры и изменники.»
В полдень мы приблизились к оборонительной линии неизвестной воинской части, которая в открытой местности в поле, спешно заняли оборону. Это было видно потому, что красноармейцы даже на земле в шахматном порядке, не имея окопа и готовы были к бою, а среди позиции расхаживал бравый командир в звании полковника.
Прежде чем идти к полковнику, я обратился к своим товарищам и говорю: «- А зачем нам идти на сборный пункт, когда мы можем сейчас принять участие в бою с фашистскими оккупантами?». Ребята не возражали и я направился к неизвестному полковнику.
Подойдя к нему и попросив разрешения по всем правилам, кратко доложил, кто мы и как оказались здесь. Поскольку свою танковую бригаду мы не можем найти, просим, принять нас в свою часть и мы охотно примем участие в бою. Я как коммунист, за верность своих товарищей отвечаю – мы не подведем.
Этот полковник внимательно меня выслушал и миролюбиво ответил. -Я верю вам, но принять вас к себе не могу, имея достаточно своих воинов. А вас прошу побыстрее уходить отсюда, так как вот-вот нагрянут гитлеровцы и начнется бой. Советую быстрей идти в Вязьму на сборный пункт, такой уже есть приказ, что касается вашей 147 танковой бригады. Здесь же ее нет. Попрощавшись с полковником, мы с ободренными чувствами спешно пошли в Вязьму.
Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации
Комментариев нет:
Отправить комментарий