Рабочая команда
От вновь прибывших мы узнали, что нас пригнали к ним на помощь. Старшина этой команды нас поместил в коридорчик, здесь на нарах мы и расположились. Стены помещения кишели клопами, которые ночью не давали спать… В ужин мы получили немного супа и легли спать голодными. 25 октября 1941 г. Рано утром пришел немец и повел нас на жел. дорожную станцию на разгрузку вагонов. Груз состоял из различных продуктов – подарков, якобы присланных из оккупированных стран для немецких воинов. Здесь были шоколадные плитки, конфеты, печенье, галаты, сигареты и др… Некоторые мешки были худые, из них высыпался этот дар, но мы не могли его взять, нас строго предупредили – немецкий старшина – холуй, зорко смотрел за нами. Кроме того, не давал нам и отдыха, так весь день таскали груз из вагонов, в склад и укладывали в штабель. С трудом я день отработал, еле пришел до ночлега и слег в постель от высокой температуры. Во время ужина нас новичков обидели: нам дали жидкое и маленький кусочек мяса, а их пятерка получила в три раза больше и все густое. Я не стерпел и сделал замечание, старшина взорвался и пригрозил мне, что доложит немцам о моем поведении. 26 октября 1941 г. С трудом поднялся и на работе еле-еле продержался до конца, а на следующий день 27 октября я не мог выйти на работу. Старшина доложил немцам и меня, больного, отвезли и поместили в подвал бывшего технического училища. Меня втолкнули в подвал, дверь закрылась на висячий замок. Я оказался во мраке. Сойдя со ступенек, я очутился в воде. Полагая, что здесь никого нет, вдруг слышу человеческий голос: «Чего стал, иди к нам, здесь есть настил. Когда добрался до людей, для меня места не оказалось. С трудом стал ногой на край настила и несколько часов мучился на одной ноге… Когда огляделся, увидел – здесь лежало до 40 человек. Один из них бредил, и за-тем приглушенным голосом, якобы отчитывался перед своей женой и успокаивая ее, говорил: «Не горюй моя дорогая, я скоро приду домой и расскажу тебе, как я гнал в тыл колхозный скот, сколько мук перенес. Немцы догнали, наше стадо отобрали и нас задержали и обещают отпустить домой». Затем голос его стих, думал ,что он уснул, в полночь он умер. Сосед его видимо не желая с мертвецом лежать скинул труп в воду и предложил мне занять его место. Утром 28 октября немцы открыли дверь и выпустили нас во двор. Здесь я в соломе и лежал до вечера.
От вновь прибывших мы узнали, что нас пригнали к ним на помощь. Старшина этой команды нас поместил в коридорчик, здесь на нарах мы и расположились. Стены помещения кишели клопами, которые ночью не давали спать… В ужин мы получили немного супа и легли спать голодными. 25 октября 1941 г. Рано утром пришел немец и повел нас на жел. дорожную станцию на разгрузку вагонов. Груз состоял из различных продуктов – подарков, якобы присланных из оккупированных стран для немецких воинов. Здесь были шоколадные плитки, конфеты, печенье, галаты, сигареты и др… Некоторые мешки были худые, из них высыпался этот дар, но мы не могли его взять, нас строго предупредили – немецкий старшина – холуй, зорко смотрел за нами. Кроме того, не давал нам и отдыха, так весь день таскали груз из вагонов, в склад и укладывали в штабель. С трудом я день отработал, еле пришел до ночлега и слег в постель от высокой температуры. Во время ужина нас новичков обидели: нам дали жидкое и маленький кусочек мяса, а их пятерка получила в три раза больше и все густое. Я не стерпел и сделал замечание, старшина взорвался и пригрозил мне, что доложит немцам о моем поведении. 26 октября 1941 г. С трудом поднялся и на работе еле-еле продержался до конца, а на следующий день 27 октября я не мог выйти на работу. Старшина доложил немцам и меня, больного, отвезли и поместили в подвал бывшего технического училища. Меня втолкнули в подвал, дверь закрылась на висячий замок. Я оказался во мраке. Сойдя со ступенек, я очутился в воде. Полагая, что здесь никого нет, вдруг слышу человеческий голос: «Чего стал, иди к нам, здесь есть настил. Когда добрался до людей, для меня места не оказалось. С трудом стал ногой на край настила и несколько часов мучился на одной ноге… Когда огляделся, увидел – здесь лежало до 40 человек. Один из них бредил, и за-тем приглушенным голосом, якобы отчитывался перед своей женой и успокаивая ее, говорил: «Не горюй моя дорогая, я скоро приду домой и расскажу тебе, как я гнал в тыл колхозный скот, сколько мук перенес. Немцы догнали, наше стадо отобрали и нас задержали и обещают отпустить домой». Затем голос его стих, думал ,что он уснул, в полночь он умер. Сосед его видимо не желая с мертвецом лежать скинул труп в воду и предложил мне занять его место. Утром 28 октября немцы открыли дверь и выпустили нас во двор. Здесь я в соломе и лежал до вечера.