Александр Быков. Моя война

Вяземский котел

Наступило утро, 11 октября – небо чистое, появилось яркое солнце, но оно нас не греет. Все дрожим от ночного заморозка. Окопы опустели. Воинов оказалось много, но мы не знали кто они, разрозненные, отбившиеся от своих частей, как и мы, или иные воинские части? Договорившись с ребятами, я пошел на разведку выяснить обстановку. Прошел большую территорию леса – всюду находились рядовые бойцы и младший комсостав, но средне-го и высшего комполитсостава не видел. Так же отвечали и о комсоставе. Правда, я встретил одного старшего лейтенанта, спросил про обстановку, но он ничего не знает, также были осведомлены и младший комсостав. Ответ был один – ждем свыше распоряжения.

Придя удрученным к товарищам, я сообщил, что узнал, мы тоже решили ждать приказа. К 10 часам дня в небе появился вражеский самолет-разведчик, в километре от нас наши зенитчики обстреляли его. Но снаряды не достали цели, хотя и стреляли метко. Самолет появился и над нами. Один боец выстрелил по нему, но полет пули не был виден. Я решил тоже стрельнуть из винтовки, хорошо прицелился и выстрелил. Пуля была фосфорная и полет ее был виден – она угодила в пузо самолета. В этот же момент он круто свернул. Может это совпадение, однако у нас всех наблюдавших людей осталось впечатление, что летчик свернул именно от моего попадания. А я думаю, вряд ли это так, ведь немецкие самолеты имели броневые защиты и пуля должна была срикошетить. Итак, ждем приказа, а его все нет. А войска в этом лесном массиве скопилось очень много и люди стоят без действия.
Правда и то, что Старая Смоленская дорога не пустовала, по ней шел беспрерывный поток в сторону Вязьмы. Приказа не было и мы потеряв терпенье, в полдень покинули стоянку. Вскоре вышли на Смоленский тракт, влились в поток отступающих войск. В пути происходили частые остановки, то колеса в повозке сломаются, то баллон ската автомашины спустил и колонна стоит, пока все устроится. Перед вечером совсем остановились. Мы, даже пешие, хотели сторонкой пробиваться вперед, но вскоре послышалась стрельба, а затем вблизи нас стали рваться снаряды. Стало ясно, колонну остановили вражеские войска, значит они впереди нас. Так в то время понимали мы, новички, не зная того, что немцы еще 6.X оказались в Вязьме и к 7.X закрыли путь на восток нашим войскам к отступлению! 

Когда начали рваться снаряды, часть повозок и автомашин стали разворачиваться и спешно ехать назад. Повернули и мы обратно. В недалеке находилась какая-то речушка и мы спрятались под крутым обрывом берега. Здесь же оказался младший лейтенант, от которого мы узнали, что находимся в Вяземском Котле. Известие это, морально на нас подействовало. Но зная и видя здесь столько войск, особенно много нашей различной артиллерии, я был убежден, что такой силой можно пробить любое кольцо и поэтому уверенно ответил лейтенанту, что окружение не страшно, с таким количеством орудий. Но мой собеседник, немного усмехнувшись, проговорил, что толку от нее? Какой? Снарядов то нет… и продолжая, сказал, что главное- командование нам обещает сбросить боеприпасы и продовольствие! 

Стало быстро темнеть. От речки потянуло холодом и мы пошли в деревню. Но там оказалось, что все дома забиты людьми, да и вся улица забита транспортом. Хотя с трудом, но нам удалось поместиться в один дом, найдя место только для стоянки около двери, но лавки и пол были заняты спящими людьми. Никулин с Васильевым ушли на улицу и долго не возвращались. А когда Никулин вошел в том, тихо сказал: «Чего стоите, идите, там на улице, в машине, продукты берите, ох-раны нет.» Мы с Мининым наотрез отказались, мотивируя тем, что это мародерство. Но Никулин ответил: -«Эх, вы. Какое мародерство? Ведь мы в окружении, а это значит, что все достанется врагу.» И увлек нас на улицу. Сам он залез в машину, бросил в вещмешок концентрат пшеничной каши и по штуке новых гимнастерок. После этого вернулись в дом, простояв на ногах около входной двери без снов.

Попытка выхода из котла

Наступило утро 12 октября 1941 г. Покинув дом, мы в кустах развели костер и стали варить кашу. С голодухи съели каждый по котелку, и затем потянуло на питье. Я отправился в деревню. От местной женщины узнал и название деревни – Пупово. Наполнил котелок водой. На обратном пути увидел брошенный кем-то новый (полуторка) газик . Помня приказ Сталина- не оставлять врагу ничего годного, вывел из строя- всю питательную системы и пришел к товарищам. Сидим и думаем, что же нам делать? В этот момент в небе появился немецкий само-лет и начал сбрасывать листовки. Мой туляк – Сергей и тут не стерпел: поднял листовку – стал читать. Она была примерно такого содержания: «Вы находитесь в плотном кольце и ваше сопротивление бессмысленно. Поэтому немецкое командование предлагает добровольную сдачу в плен. Кто в течение часа не сложит оружия и не сдастся – пусть пеняет на себя.»

Прошел указанный срок, оружие никто не сложил и немцы открыли по нашей зоне ураганный артиллерийский огонь. Всюду рвались снаряды и летели осколки. Мои ребята увидели окоп с одним накатом и быстро заняли его, для меня не оказалось места ,я остался незащищенным. Но все обошлось хорошо. Обстрел кончился и я пошел разведать обстановку. Проходя мимо многих групп красноармейцев, разговаривал с ними и не слышал, чтобы кто-то из низ был трусом или паникером. Правда, в одном месте я заметил, что один боец разорвал свой комсомольский билет и бросил в костер. Я стал его упрекать, но он ответил, что сделал это, глядя на других, так как в случае, если попадусь в руки немцам, сочтут за беспартийного и оставят в живых. 

Проходя дальше, наткнулся на ворох военного имущества. Среди них обнаружил две рации РВ – конечно, тоже вывел из строя! Затем, выйдя на опушку леса я увидел главную магистраль – Смоленск-Москва и по ней движущийся непрерывный поток войск. Теперь я отчетливо узнал, что это войска не наши, а немецкие, а когда глянул в сторону опушки, увидел - по полю, в мою сторону ехал немецкий разъезд. Я быстро скрылся за кустами. Придя к товарищам, рассказал все, что видел и тут же решили идти севернее Вязьмы на прорыв кольца. 

Васильев, а мы, вдвоем с Николаем Мининым, пошли одни. Подойдя к двери блиндажа, слышим приглушенные голоса. Установив, что речь русская, мы смело вошли во внутрь блиндажа. 

Помещение просторное. На лавках сидели человек 10. Один из них надевал на себя обыкновенную воинскую гимнастерку, а в стороне, на полу, валялась гимнастерка с двумя кубиками и лежал ремень комсостава. Не успели мы поздороваться, как этот, надевавший гимнастерку, грозно крикнул: «Кто вы и зачем сюда попали?» Стало ясно, что он - командир. Услышав наш ответ, он тут же сказал, обращаясь к своим красноармейцам. 

-Ну, как договорились… тогда пошли. 

Все они встали и вышли из блиндажа на улицу. Мы тоже вышли и остановились у двери. Я все думал, о чем они договорились между собой? Если они пойдут на прорыв, так я и сам бы с ними пошел, благо есть командир… Но тут же установил, что они пошли в сторону, где находились немцы, видимо сговорившись добровольно сдаться в плен. Я возмутился и говорю Минину:

 -Видишь, они пошли сдаваться в плен, а ну-ка, давай пульнем по изменникам Родины. 

И тут же приготовил свою винтовку к стрельбе. Но Николай взмолился и говорит: «Боже упаси, стрелять, образумься! Кругом немцы, они тут же в ответ откроют огонь… прошу, не тревожь их… пока тихо, нас не трогают. Лучше идем к своим ребятам, поговорим о ночном походе. Вскинув винтовку на плечо, пошли к своим. 

Придя на то место, где остались наши ребята, обнаружили, что их нет. На наш зов никто не отзывался. Мы отправились на поиски. Долго бродили по лесу, наконец наткнулись на группу бойцов, а среди них находится старший лейтенант. Я обрадовался этому и примкнул к этой группе. Тут же узнаем, что этот лейтенант сагитировал эту группу идти на выход из окружения и возглавил руководство ею. Причем, прежде чем идти, лейтенант подсчитал наличие патронов (винтовки у всех были), разделил их поровну. 

Среди бойцов нашелся младший сержант, он то и был назначен зам.ком.группы. Наступила ночь с 12 на 13 октября 1941 года, и мы тронулись в путь. Шли осторожно, выйдя в открытое поле. Стороной прошли одну деревню. Впереди была другая и большая дорога. Неожиданно от ракет осветилось небо. Вслед за этим начался обстрел нашей группы. Появились жертвы. Мы спешно, где ползком, а где перебежками устремились вперед к лесу. Вошли в него , но территория леса оказалась небольшой. Однако близился рассвет и мы решили замаскировавшись в нем, и просидеть день, а в следующую ночь снова пробиваться на Восток.

Наконец рассвело. День 13 октября предвещал быть теплым. Небо было чисто, солнце давало тепло. Примерно в 10 часов дня наша зона подверглась обстрелу, а затем роща была окружена. После обстрела немцы через громкоговорители стали предлагать добровольно сдаваться в плен. Дали час на раздумье, а когда истек срок, они открыли автоматно-пулеметную стрельбу и стали сжимать кольцо. Мы не сдавались, изредка тоже вели стрельбу, расходовали патроны только по целям. Это требовал наш командир – старший лейтенант. И вот на наших глазах он был сражен осколком мины. 

О нем мне хочется сказать несколько добрых слов. Фамилию запамятовал, но лицо лейтенанта и сейчас помню. Человек был создан вожаком, умел влиять на массу. Не только был смелым, но и рассудительным. После его гибели и израсходования патронов, мы с Николаем отошли в глубь лесочка, облюбовали большой куст, спрятались в нем полагая, если начнут прочесывать лес, могут не обнаружить нас. Только что обосновались, смотрю вблизи валяется комсомольский ремень с кобурой. Я тут же расстегнул кобуру и вытащил новенький пистолет. Этой находке был очень рад. Пистолет являлся моим избавителем. Хорошо зная, что немцы коммунистов не оставляли в живых, даже издевались над живыми и я страшился попасть в руки этим извергам. Решил покончить с собой. Прежде чем произвести выстрел осмотрел патронник, а он оказался пустой, без патронов. 

Мой друг Минин заметил мое смятение. Подошел ближе и говорит -Ты что? Не собираешься ли пристрелить себя? А когда услышал утвердительный ответ и с гневом выкрикнул: «Ну и дурак же ты! Война не бывает без пленных» У тебя на лбу не написано, что ты коммунист. Знаю только я один и ты можешь положиться на меня. Ни при каких обстоятельствах не выдам тебя. А вот мой совет тебе – обратился Николай ко мне: «Ты лучше подумай о том, чтобы твой партбилет не попал в руки фашистам, быстрей уничтожь его, пока не поздно». Этот вопрос стал для меня острым. Долго колебался, хотел спрятать в ботинки и по-думал, а вдруг при обыске немцы обнаружат, они могут использовать мой билет в шпионских целях под моим именем… Наконец разорвал билет на клочки и в разных местах закопал в землю.

Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации