На допросе
Примерно часов в 11 дня 23 марта 4 2года нас троих повели к главному начальству на допрос. Его резиденция находилась в центре города. Меня вызвали первым. Помещение было просторное и разделено барьером, а у двери за столиком сидел переводчик, а за барьером, за большим столом, покрытым синим сукном, восседал немецкий офицер, и еще двое немцев. Охранник ввел меня в помещение, я остановился около барьера и тут же слышу голос офицера «швайна, швайна» и еще что-то произнес, моментально получил удар по голове, нанесенный кулаком конвоира. Переводчик, обращаясь ко мне, говорит: - Почему не снял головной убор перед немецким офицером? Затем посыпались вопросы: откуда родом, чем занимался, кем служил в армии, партизан ли я и т.д. Я твердо отвечал на все вопросы, отрицал, что на службе в армии и у партизан не был, а только был мобилизован на рытье окопов в районе Смоленска. Затем попал в окружение жил в деревнях, сапожничал. Видимо мои ответы не убедили. Фашистский офицер примотался ко мне, все добивался моего признания, что я еврей, но чем было вызвано это подозрение - мне неизвестно. По моему произношению в словах, в которых была буква «ж», обычно, евреи произносят иначе и картавя. В общем, я выдержал экзамен и был отпущен в коридор. Вслед за мной были вызваны и мои товарищи, но их не подвергали такому жестокому допросу. Мы снова в камере. Перед обедом появился полицай и объявил, что нас переводят на 2-й этаж этого дома, в большую комнату, где было полно арестованных. Там мы и расположились. Вскоре явился полицай, который взял мою шинель, как оказалось, он был старшим надзирателем. Он пытался найти среди нас повара, но такового не оказалось. Тогда полицай поручил варить картофельный суп мне. В помощь прислал 3-х человек. С ними во дворе, в большом чугунном котле мы приступили к работе. В этот день мне удалось взять соли, которая в то время ценилась на вес золота. После приготовления еды, утолив свой голод, улеглись спать на голом полу, рядом со мной оказался москвич, по имени Николай. Он, как видно, узнал от людей, будто бы я командир Красной Армии и долго допытывался признания. Но я твердил, что окопник. Тогда он, понимая, что в наших условиях, никто не признается в правде, говорит мне: «Я понимаю тебя. Но поверь же мне, я – москвич и патриот Родины». И шепча на ухо сообщил, что он решил бежать, что есть верные друзья, и предложил присоединиться к ним. «Ладно, поживем, увидим» - сказал я, опасаясь провокации. После этого Николай по секрету сообщил свой замысел освободить из комнаты смертников видного коммуниста. Я согласился и мы начали действовать. Убедившись, что москвич не провокатор, мы с ним стали строить план подготовки к побегу. Николай обещал гвоздем открыть замок у смертников, а мы должны создать толкучку у двери, чтобы этот человек вышел и смешался с основной массой в тот момент, когда будет посадка на автомашины и отправка в другой лагерь. 28 марта 1942 года слышим команду: «Всем выходить в коридор», нас отправляли в Оршу. Наша группа спешно вышла вниз и заняла место около двери смертников. Мне удалось в отверстие форточки вызвать коммуниста-смертника и сообщить, чтобы готовился к выходу. В это же время Николай сумел открыть замок, осталось только снять его. Но тут про-изошло непредвиденное: уличная дверь открылась и в коридор вбежало 5 полицаев. Нас от-теснили от двери смертников и начали выгонять всех на улицу, на посадку. К нашему счастью, полицаи не обнаружили вскрытого замка и мы уехали полевой дорогой.
Пребывание в лагере Орши
Оршанский лагерь был расположен на окраине города среди лесов. Ограда была такая же, как и в Смоленске, но режим был чрезвычайно строгим. За малое нарушение внутренне-го распорядка пленных ставили около колючей проволоки на несколько часов на холод, при-чем виновник должен был стоять по стойке смирно, не шевелиться, с вытянутыми руками над головой и обязательно с пудовым грузом песка. Кто это не выдерживал, его тут же избивали до потери сознания, затем в таком виде доставляли в изолятор. Что там дальше было с ним, нам неизвестно. Мне дважды пришлось видеть этих несчастных мучеников, стоявших у места наказания… По прибытии в лагерь прошли санобработку. Затем впервые нас опросили и включили в ведомость с краткой биографией. Я не указал своей подлинной фамилии, имея ввиду пред-стоящий побег. После этой процедуры нас ознакомили с распорядком, а он был очень строгим.
Карантин в бараке
Наша проверенная группа держалась вместе. Поселились в большом тесовом бараке с трехярусными нарами. Внизу был и 2-й этаж, где находились старожилы. Среди них было много отъявленных бандитов, которые ночью спускались в нижний этаж и грабили всех при-бывших новичков. Отнимали все съестное, вещи, даже снимали с ног хорошие сапоги и ботинки, а затем продавали местным жителям. Все это делалось с ведома полицаев. Если кто осмелится жаловаться, такой человек не оставался в живых, а если каким-то чудом оставался жив, то был калекой. В первую ночь мы разместились на нижних нарах и в полночь все подверглись ограблению. Наша группа с трудом отбилась от грабителей. Днем мы узнали о них подробности. На ночь заняли нары в другом месте, где находилось до 50-ти человек. Для нас, 10-ти, достались крайние места на нарах. В полночь снова появилась банда из 8-ми человек. Вижу, они хотят начинать с нас, крайних. Один из бандитов залез на нары, в руке блестит нож и полез ко мне, произнося: «Ну, братва, без оговорок, подавайте свои чувелы – сумки, а то плохо кончится» - а сам показывает свой нож. У меня блеснула мысль дать ему отпор. Я ему в ответ говорю: «А ну-ка, братва, отваливай отсюда и не трогай моих людей. Я тоже такой…!!!» К моему великому удивлению это подействовало! Бандит спрашивает: «А сколько у тебя людей?» говорю: «Со мной 10 чело-век». Он тут же покинул нары, соскочил на пол и со своими «мальчиками», отсчитав 10 человек, приступили к грабежу. У всех остальных отняли мешки и ушли на 2-ой этаж. После их ухода меня благодарили мои ребята за дерзкую выдумку. На следующее утро к нашему месту со 2-го этажа подошли несколько человек. Один из них, красивый парень, рассказывал веселые эпизоды из личной жизни. Откровенно скажу, что я не заподозрил, что это был глава банды и даже он мне понравился, хотел сблизиться с ним. Но в следующую ночь мне с ребятами удалось втиснуться на 2й этаж – там было теплее. Только легли мы спать, вижу, появился, этот красавец – он тоже якобы из Москвы. Приказывает своим дружкам погасить электролампы и отправились вниз на грабеж. Теперь грабили они 2-й ярус. Стали снимать с ног сапоги. Но один человек оказал им сопротивление, тогда его тут же стащили и в углу барака избили до смерти. Утром полицаи явились – забрали покойника (следствия не было). Стало ясно, что полицаи и немцы потворствуют бандитам. Видимо, их цель – все способы употребить, лишь бы сломить сопротивление советских людей и сделать покорными рабами, так называемого, нового порядка в Европе. Когда увидел главаря, не хотелось верить, что он бандит и зверь, но это было именно так – бандит! С этого часа я возненавидел его, избегал с ним встреч.
Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации
Примерно часов в 11 дня 23 марта 4 2года нас троих повели к главному начальству на допрос. Его резиденция находилась в центре города. Меня вызвали первым. Помещение было просторное и разделено барьером, а у двери за столиком сидел переводчик, а за барьером, за большим столом, покрытым синим сукном, восседал немецкий офицер, и еще двое немцев. Охранник ввел меня в помещение, я остановился около барьера и тут же слышу голос офицера «швайна, швайна» и еще что-то произнес, моментально получил удар по голове, нанесенный кулаком конвоира. Переводчик, обращаясь ко мне, говорит: - Почему не снял головной убор перед немецким офицером? Затем посыпались вопросы: откуда родом, чем занимался, кем служил в армии, партизан ли я и т.д. Я твердо отвечал на все вопросы, отрицал, что на службе в армии и у партизан не был, а только был мобилизован на рытье окопов в районе Смоленска. Затем попал в окружение жил в деревнях, сапожничал. Видимо мои ответы не убедили. Фашистский офицер примотался ко мне, все добивался моего признания, что я еврей, но чем было вызвано это подозрение - мне неизвестно. По моему произношению в словах, в которых была буква «ж», обычно, евреи произносят иначе и картавя. В общем, я выдержал экзамен и был отпущен в коридор. Вслед за мной были вызваны и мои товарищи, но их не подвергали такому жестокому допросу. Мы снова в камере. Перед обедом появился полицай и объявил, что нас переводят на 2-й этаж этого дома, в большую комнату, где было полно арестованных. Там мы и расположились. Вскоре явился полицай, который взял мою шинель, как оказалось, он был старшим надзирателем. Он пытался найти среди нас повара, но такового не оказалось. Тогда полицай поручил варить картофельный суп мне. В помощь прислал 3-х человек. С ними во дворе, в большом чугунном котле мы приступили к работе. В этот день мне удалось взять соли, которая в то время ценилась на вес золота. После приготовления еды, утолив свой голод, улеглись спать на голом полу, рядом со мной оказался москвич, по имени Николай. Он, как видно, узнал от людей, будто бы я командир Красной Армии и долго допытывался признания. Но я твердил, что окопник. Тогда он, понимая, что в наших условиях, никто не признается в правде, говорит мне: «Я понимаю тебя. Но поверь же мне, я – москвич и патриот Родины». И шепча на ухо сообщил, что он решил бежать, что есть верные друзья, и предложил присоединиться к ним. «Ладно, поживем, увидим» - сказал я, опасаясь провокации. После этого Николай по секрету сообщил свой замысел освободить из комнаты смертников видного коммуниста. Я согласился и мы начали действовать. Убедившись, что москвич не провокатор, мы с ним стали строить план подготовки к побегу. Николай обещал гвоздем открыть замок у смертников, а мы должны создать толкучку у двери, чтобы этот человек вышел и смешался с основной массой в тот момент, когда будет посадка на автомашины и отправка в другой лагерь. 28 марта 1942 года слышим команду: «Всем выходить в коридор», нас отправляли в Оршу. Наша группа спешно вышла вниз и заняла место около двери смертников. Мне удалось в отверстие форточки вызвать коммуниста-смертника и сообщить, чтобы готовился к выходу. В это же время Николай сумел открыть замок, осталось только снять его. Но тут про-изошло непредвиденное: уличная дверь открылась и в коридор вбежало 5 полицаев. Нас от-теснили от двери смертников и начали выгонять всех на улицу, на посадку. К нашему счастью, полицаи не обнаружили вскрытого замка и мы уехали полевой дорогой.
Пребывание в лагере Орши
Оршанский лагерь был расположен на окраине города среди лесов. Ограда была такая же, как и в Смоленске, но режим был чрезвычайно строгим. За малое нарушение внутренне-го распорядка пленных ставили около колючей проволоки на несколько часов на холод, при-чем виновник должен был стоять по стойке смирно, не шевелиться, с вытянутыми руками над головой и обязательно с пудовым грузом песка. Кто это не выдерживал, его тут же избивали до потери сознания, затем в таком виде доставляли в изолятор. Что там дальше было с ним, нам неизвестно. Мне дважды пришлось видеть этих несчастных мучеников, стоявших у места наказания… По прибытии в лагерь прошли санобработку. Затем впервые нас опросили и включили в ведомость с краткой биографией. Я не указал своей подлинной фамилии, имея ввиду пред-стоящий побег. После этой процедуры нас ознакомили с распорядком, а он был очень строгим.
Карантин в бараке
Наша проверенная группа держалась вместе. Поселились в большом тесовом бараке с трехярусными нарами. Внизу был и 2-й этаж, где находились старожилы. Среди них было много отъявленных бандитов, которые ночью спускались в нижний этаж и грабили всех при-бывших новичков. Отнимали все съестное, вещи, даже снимали с ног хорошие сапоги и ботинки, а затем продавали местным жителям. Все это делалось с ведома полицаев. Если кто осмелится жаловаться, такой человек не оставался в живых, а если каким-то чудом оставался жив, то был калекой. В первую ночь мы разместились на нижних нарах и в полночь все подверглись ограблению. Наша группа с трудом отбилась от грабителей. Днем мы узнали о них подробности. На ночь заняли нары в другом месте, где находилось до 50-ти человек. Для нас, 10-ти, достались крайние места на нарах. В полночь снова появилась банда из 8-ми человек. Вижу, они хотят начинать с нас, крайних. Один из бандитов залез на нары, в руке блестит нож и полез ко мне, произнося: «Ну, братва, без оговорок, подавайте свои чувелы – сумки, а то плохо кончится» - а сам показывает свой нож. У меня блеснула мысль дать ему отпор. Я ему в ответ говорю: «А ну-ка, братва, отваливай отсюда и не трогай моих людей. Я тоже такой…!!!» К моему великому удивлению это подействовало! Бандит спрашивает: «А сколько у тебя людей?» говорю: «Со мной 10 чело-век». Он тут же покинул нары, соскочил на пол и со своими «мальчиками», отсчитав 10 человек, приступили к грабежу. У всех остальных отняли мешки и ушли на 2-ой этаж. После их ухода меня благодарили мои ребята за дерзкую выдумку. На следующее утро к нашему месту со 2-го этажа подошли несколько человек. Один из них, красивый парень, рассказывал веселые эпизоды из личной жизни. Откровенно скажу, что я не заподозрил, что это был глава банды и даже он мне понравился, хотел сблизиться с ним. Но в следующую ночь мне с ребятами удалось втиснуться на 2й этаж – там было теплее. Только легли мы спать, вижу, появился, этот красавец – он тоже якобы из Москвы. Приказывает своим дружкам погасить электролампы и отправились вниз на грабеж. Теперь грабили они 2-й ярус. Стали снимать с ног сапоги. Но один человек оказал им сопротивление, тогда его тут же стащили и в углу барака избили до смерти. Утром полицаи явились – забрали покойника (следствия не было). Стало ясно, что полицаи и немцы потворствуют бандитам. Видимо, их цель – все способы употребить, лишь бы сломить сопротивление советских людей и сделать покорными рабами, так называемого, нового порядка в Европе. Когда увидел главаря, не хотелось верить, что он бандит и зверь, но это было именно так – бандит! С этого часа я возненавидел его, избегал с ним встреч.
Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации
Комментариев нет:
Отправить комментарий