Маленькие чудеса на большой войне

Атеистов на передовой не было

Общаясь с сотнями фронтовиков и тружеников тыла, не раз слышал от многих врезавшиеся в память воспоминания о чудесах, которые произошли с ними в ходе Великой Отечественной войны, или чему они были живыми свидетелями. Эти рассказы вряд ли могут оставить кого равнодушными.

Уроженец села Кулешово Суворовского района, кавалер трех орденов Красной Звезды и ордена Отечественной войны 1 степени полковник в отставке Михаил Фролович Сергейчев в январе 1943 года семнадцатилетним юношей ушел на фронт из десятого класса. Боевое крещение осталось в памяти ветерана навсегда. Это была рукопашная схватка его батальона с несколькими сотнями немцев в открытом поле кукурузы, вымахавшей в то лето выше человеческого роста: «Встретившись грудь в грудь, мы дрались прикладами и ножами, кулаками, ногами и даже зубами. Никто не хотел умирать, и каким-то чудом судьба распорядилась так, что мне и другу-земляку Васе Орлову посчастливилось выйти из этого кошмара без единой царапины, только с вражеской кровью на гимнастерке».
Говорят, одному Богу известно, почему одни солдаты остаются в живых в самых невероятных ситуациях, а другие гибнут там, где нет, казалось бы, никакой беды. Кому помогала материнская молитва, кому–своя, собственная. Михаил Фролович откровенно признается, что в самые тяжелые моменты на войне, когда с неба вдруг начинали сыпаться бомбы, «лежишь носом в землю и только повторяешь: «Господи, спаси! Мамочка родная, помоги!» Эти же слова произносил я, когда мы переправлялись через Днепр. Бревна, на которых плыли, перевернуло немецким снарядом, и мы начали тонуть. Пришлось сбросить шинель и вещмешок, стало немного легче, и я чудом доплыл до берега. И между боями, находясь в укрытии, мы часто вслух или про себя вспоминали Господа. Бога на фронте никто никогда не забывал».
На передовой, когда жизнь человеческая висела на волоске, и никто не знал, в чьих руках находятся те ножницы, которые в единый миг могут перерезать жизненную нить, многие бойцы, если и не становились истинно верующими, то при каждом артиллерийском или авиационном налете Бога поминали.
Выпускник Тульского оружейно-технического училища окаянного сорок первого года, гвардии подполковник в отставке Петр Васильевич Карпачев в Сталинградской битве был начальником артснабжения 76-го гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона и оказался буквально на волосок от гибели. Однажды надо было срочно перебросить 120-миллиметровые мины на передовую, и грузовик, где он как старший сидел в кабине, подорвался на противотанковой мине. Каким-то чудом ни одна из находившихся в кузове мин не сдетонировала, и удалось выполнить задание.

В составе отдельного инженерно-аэродромного батальона 3-го Украинского фронта старший сержант Владимир Григорьевич Кагаев строил мосты, разминировал дороги и непосредственно участвовал в боевых действиях не только на территории нашей страны, но и в Румынии, Югославии, Венгрии и Австрии. В бою за освобождение города Рума туляк получил ранение и был награжден медалью «За боевые заслуги». Попав в партизанский госпиталь, он чудом остался жив. За ним приехал старшина и забрал с собой, а на следующий день немцы вновь заняли город и расстреляли всех раненых в госпитале. А Владимира Кагаева даже включили в состав чрезвычайной комиссии по расследованию зверств фашистов для опознания погибших.

Особо памятные даты

«Подумаешь, случай», - скажет скептически настроенный читатель, - мало ли чего в жизни не бывает. Почему же эти чудеса не происходят повсеместно? Глядишь, так бы и все уверовали». Но чудо ведь потому и называется чудом, что происходит вопреки известным нам законам, и остается чудом, пока способно потрясать и удивлять. Для принятия чуда необходима еще и вера. «По вере вашей, да будет вам», - говорит Господь. Особенно заставляют задуматься и воскликнуть: «Дивны дела твои, Господи!» - случаи, произошедшие в войну с точно запомнившимися датами.

Никогда не забыть стрелку-радисту, а ныне 91-летнему подполковнику в отставке Ивану Григорьевичу Дивакову морозное утро 2 января 1942 года, когда в районе Барановичей их Ил-4 попал под зенитный огонь и был сбит. По приказу командира, выбросившись с парашютом, он в день памяти праведного Иоанна Кронштадтского остался жив, но попал во вражеский плен. Подружившись в лагере для военнопленных с одним парнем из Белоруссии, наш земляк решил совершить с ним совместный побег. 7 января, в день Рождества Христова, возвращаясь с железнодорожной станции, они осуществили задуманное. Открыв задний борт машины, военнопленные высыпали как горох, прихватив с собой автомат и парабеллум у сопровождавших их немцев. Целых семь недель продолжалась отчаянная борьба за существование. В лютый мороз приходилось жечь в лесу костер, накрывать его еловыми лапами и ложиться сверху. От Могилевской до Калужской области, а это почти тысяча километров по прямой, измученные и обмороженные, они протопали за полтора зимних месяца. Линию фронта с трудом переползли по болотистой местности, без сил свалившись в наши окопы. Потом была проверка по линии НКВД, армейская тюрьма, Лефортово и Бутырки, пока не появился там один подполковник, который заявил: «Хватит дурака валять: мужики на фронт нужны». Ивану Дивакову предоставили тогда один месяц отпуска по месту жительства, и 12 июля, на Петров день, он явился домой. От него больше года не было никаких известий. Мать и тетушка от неожиданности упали наземь без сознания.

Нечто похожее случилось через год еще с одной тульской матерью. 85-летний полковник в отставке Лев Иванович Аринчев, появившийся на свет в Крещенский сочельник, как второй день рождения отмечает 28 августа 1943 года, когда православные празднуют Успение Пресвятой Богородицы. Он тогда спас командира взвода, а в его окоп в это время попал снаряд. Получив осколочное ранение в ногу, грудь и глаз, гвардии лейтенант Лев Аринчев был отправлен в госпиталь и награжден орденом Славы Ш степени.

Воистину у каждого была своя война, своя дорога к дому… Еще одна мать Мария Ивановна Головина тоже упала в обморок, когда увидела своего сына Анатолия, воевавшего под Ленинградом, живым и здоровым. Будучи народным депутатом и председателем уличного комитета, она сама строила в Туле оборонительные сооружения, заслужив медаль «За оборону Москвы». Но лучшей наградой для матери было то, что все четыре ее сына вернулись домой с войны целыми и невредимыми. Здесь наверняка не обошлось без помощи Всевышнего. Ведь все ее сыновья были крещены в воинском храме Александра Невского, а сама она даже пела на клиросе в церковном хоре.

Бывший летчик-истребитель туляк Николай Васильевич Рудаков никогда не забудет 15 марта 1944 года, который отмечен в церковном календаре как день иконы Божией Матери «Державная». В небе над Хмельницком от разрыва снаряда осколками была перебита его левая рука, которая непроизвольно соскочила с сектора газа управления двигателем. Пришлось ручку управления самолетом зажать между колен, а кисть неработающей левой руки набросить правой рукой на сектор газа. Вся кабина и очки были в крови, от сильной ее потери в глазах сверкали огоньки, но самоотверженный летчик, превозмогая боль, приземлился на своем аэродроме и тотчас потерял сознание. Почти полгода 22-летний лейтенант пролечился в госпиталях, выйдя оттуда инвалидом с двумя десятками осколков в теле.

Не меньше оказалось их и у его однофамильца Константина Сергеевича Рудакова, впоследствии ставшего доцентом Тульского политехнического. В 1995 году при открытии мемориальной плиты на братской могиле в поселке Хийтоло среди 45 захороненных пограничников рядовой К.С.Рудаков числился погибшим 8 августа 1941 года. Но судьба его хранила: слегка контуженному, тяжело раненному и даже похороненному заживо, Константину Сергеевичу скоро исполняется 89 лет. Вот как это было: «Утомленные и истощенные после скитаний, мы присели отдохнуть, а встревоженные финны решили прочесать лес и смогли подойти к нам незаметно. В последний момент, увидев офицера, направившего автомат на нас, я успел выхватить из голенища сапога гранату и бросить ее. Взрыв гранаты совпал с очередью из автомата. Я упал и потерял сознание». Через некоторое время, придя в себя и увидев лежащих без признаков жизни своего спутника и финского офицера, Рудаков попробовал подняться. Но ранения ноги, руки и позвоночника, а также страшные головные боли и мучившая жажда не позволили ему далеко углубиться в лес. И все-таки хорошая физическая закалка и воля к жизни помогли ему, истекающему кровью, проползти семь километров по болотам до станции, где силы его покинули. Сознание вернулось к нему только в Ленинграде. С головы до ног обмотанного бинтами его стали выносить на носилках из санитарного поезда, где не оказалось свободного места. Тогда его отправили другим составом, а тот, как потом выяснилось, под Тихвином разбомбили немцы. Так, в день памяти великомученика и целителя Пантелеймона он словно заново родился.

Что спасало жизнь

Гвардии сержант Афанасий Лаврентьевич Вагин в составе 220-го гвардейского Речицкого Краснознаменного орденов Кутузова и Александра Невского истребительно-противотанкового артиллерийского полка нелегкими фронтовыми дорогами прошел большой путь от Сталинградской твердыни до Курской дуги, через Белоруссию и Польшу до Восточной Пруссии. Вместе со своими товарищами по оружию делил и голод, и холод, всем смертям и хворям назло. Неизгладимый след в памяти молодого связиста оставила Сталинградская битва. Стены домов сотрясались от взрывов, уличные бои шли за каждую пядь родной земли, и каждая пядь была пропитана потом и кровью. «На рассвете стоял на посту у блиндажа, - вспоминал ветеран. - И тут со стороны тракторного завода раздалось шипение минометов. Не успел спрятаться, как осколки мины попали мне в висок и спину. Но свой пост не покинул, с поля боя не ушел». Пятая батарея, в которой воевал Афанасий, особо отличилась летом сорок четвертого под Минском, когда за три часа ожесточенных боев отбила шесть атак противника. За проявленное мужество сразу пятеро бойцов батареи во главе с ее командиром капитаном А.К.Леонтюком были удостоены звания Героя Советского Союза, а Афанасий Вагин получил тогда орден Красной Звезды.
Его мать Агафья Глебовна каждый вечер молилась за своего сына, а материнская молитва, говорят, даже со дна моря поднимает. Так уж случилось, что из семи школьных друзей, ушедших на фронт, в живых остался он один. Причем самое большое чудо произошло с ним уже после окончания войны, - 21 мая 1945 года. Это день Апостола и евангелиста Иоанна Богослова, а следующий известен в народе как «Никола летний». Они тогда стояли в городе Эльбинге и убирали мусор на территории немецкого танкового училища. Неожиданно наткнулись на мину, после разрыва которой трое бойцов были убиты на месте, и еще столько же смертельно ранены. По дороге в медсанбат двое раненых умерло, и лишь Вагин чудом остался жив. Афанасий получил многочисленные ранения в голову, грудь, живот и ноги, но один осколок, метивший в самое сердце, попал в медаль «За оборону Сталинграда», которая висела у него на груди. Эта выщербленная медаль стала для него самой дорогой реликвией, а еще в госпитале ему отдали на память окровавленную гимнастерку и целую горсть осколков разной величины, вынутых из самых разных частей тела.
Весьма похожая история годом ранее произошла с командиром роты 516-го танкового полка капитаном А.Н.Бондаревым. 7 марта 1944 года митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич) у деревни Горелки, что под Тулой, передал Красной Армии дар Русской Православной Церкви - танковую колонну имени Дмитрия Донского, состоящую из сорока «тридцать четверок». Танкистам двух полков были вручены также подарки - часы с гравировкой и складные ножи с множеством приспособлений. Свой первый бой танкисты этой колонны приняли на 1-м Белорусском фронте, где прорвали сильно укрепленную оборону немцев. Сражались под Вязьмой и Ржевом, Ленинградом и Новгородом, освобождали Невель и Великие Луки. Один из подарков владыки и спас жизнь капитану. В бою осколок снаряда пронзил ему грудь и застрял в механизме подаренных часов в сантиметре от сердца.

Более двух лет пребывала в кромешном блокадном аду семья Касинцевых. Отец погиб в боях, а старший брат Аркадий стал полным кавалером ордена Славы. За это время из шестидесяти жильцов их коммунальной квартиры в Ленинграде пережили все выпавшие на их долю невзгоды только девять. В последний день навигации 1943 года семья все-таки решила эвакуироваться на Урал: «Нас переправляли через Ладожское озеро на пяти катерах. Вдруг в небе появились фашистские самолеты – свист бомб, взрывы… В итоге четыре катера на наших глазах пошли ко дну… А мы, волею судеб, на пятом. Я от страха засунула голову под сиденье, как страус. По счастливому совпадению, на нашем катере находилась старушка, одетая во все черное. Она упала на колени и стала исступленно молиться, как заклинание, повторяя всем нам: «Деточки, милые, молитесь, Бог нас услышит…» Почти бессознательно наши исхудавшие ручонки потянулись вверх, повторяя ее движения. Так пришло спасение», - вспоминала наша первая чемпионка мира по велосипедному спорту, заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер России, Почетный гражданин города Тулы Любовь Кузьминична Кочетова.
По словам известного русского философа И.А.Ильина, «война есть не только потрясение, но духовное испытание и духовный суд…» Недаром судьба определяется как суд Божий.

Александр БЕЛОВ,
научный сотрудник музея
военной истории Тульского края.