Шуркино детство

Согласитесь: самая памятная пора в жизни человека - детство. У нас с Шурой оно было очень интересным.

Наша семья снимала часть дома у дальних родственников моего отца.

Дом номер 37 по улице Жуковского сохранился до сих пор. Он примечателен интереснейшими людьми, которые обитали в нем в разное время. Когда-то он принадлежал деду знаменитого писателя Г. Успенского. Мальчиком здесь бывал и сам Глеб Иванович.

Хозяйка дома в дни нашего детства и отрочества - Наталья Игнатьевна Дружинина. Сын ее - михаил Андреевич Дружинин - работал в областном краеведческом музее. Это имя многое говорит тульским историкам. Муж Натальи Игнатьевны, Алексей Ильич Краснопевцев - известный в городе учитель русского языка и литературы.

Сайчас на фасаде дома - две мемориальные доски. Одна в память о Г. Успенском. Вторая установлена в декабре 1990 года в честь моего брата.

Особняк, где мы родились и выросли, утопал в зарослях старинного сада. У нас был в нем свой заветный уголок. Там росли вишни, яблони, огромная старая лиственница. Между деревьями - полянка. Здесь жила семья кукол, для которых Шура построил маленький домик. Все в нем было как в настоящем жилище: стояла мебель, вечерами в домике горел свет.

Забегая вперед скажу, что когда немцы подходили к Туле, брат на этой полянке закопал наши комсосмольские билеты. Позднее мы с мамой и работником московскогь Музея революции их отыскали и передали в этот музей, где сотрудники организовали небольшую выставк, посвященную брату и его друзьям-разведчикам.

Среди вишневых деревьев Шура выстроил и для себя что-то вроде дома. Конечно, побольше кукольного. Там стоял топчан, на нем можно было лежать и читать старые газеты, которыми брат оклеил картонные стены.

Этот "дом" становился командным пунктом, когда Шура и наша двоюродная сестра Таня играли в пограничников. Они разработали сложную систему паролей и отзывов, световых сигналов фонариком. была у них и "служебная" собака по кличке камчатка. не знаю, откуда она появилась во дворе. На шее - тряпочка, на на тряпочке кичка. Хозяин дома Алексей Ильич Краснопевцев принес собачонку нам, детям. Брат пытался ее дрессировать, но тщетно. Ученицей она оказалась никудышной.

Кроме Камчатки жил у нас белый кот с серым хвостом - Зайчик. Он был добродушнейшим существом. Я завертывала его в оеяльце, качала, как куклу, а он даже не пытался вырваться и убежать - лишь мурлыкал и щурил то один, то другой глаз.

Однажды Шура принес откуда-то белую мышь. Найдя в сарае какие-то дощечки, он соорудил и для нее двухэтажный домик - в нашей квартире. На первом этаже мышка ела, пила, умывалась, на втором спала на ватной подстилочке. Взбиралась в свою спальню по лестнице, сделанной из лучинок. Постепенно она к нам так привыкла, что не боялась бегать по ковру, когда брат выпускал ее из домика.

Неутешным горем была для нас гибель мышки от зубов хозяйсткого фокстерьера Джесси. Мы долго палакали над погибшим зверьком. потом похоронили его по всем правилам в дальнем углу сада.

Я не знаю, во что играли другие дети в то время. Нас по своему волновали собятия, происходившие в стране. Так, например, когда спасали дрейфующую станцию "Северный полюс -1", мы играли в папанинцев. В одной из комнат перевернули ломберный стол. Он изображал льдину. А Шура был то папаниным, то Шмидтом.

Мы любили подвижные игры на воздухе - лапту, "чижика".

Очень ловко брат играл в "жостку". Выигрывал тот, кто больше все сумеет подбросить одной ногой кусочек меха с пуговицей посередине. Равных Шурке в этой игре не было.

А какие пируэты выделывал брат на отцовском велосипеде, гоняя по дорожка сада! Любил играть в футбол, купаться в Воронке.

На коньках, лыжах мы катались по улице. Коньков с ботинками у нас не было. Выручали валенки, к которым бечевкой прикручивали полозья.

Зимой играли мы в "магазин", где сосульки исполняли роль свечек, снег - сахара. Частым покупателем был дядя Миша - Михаил Андреевич Дружинин. За покупку платил он шоколадными конфетами. А еще он, блестящий историк, краевед, оченть интересно рассказывал нам о туле, о ее улицах и знаменитых людях города. Михаил Андреевич прекрасно читал стихи пушкиа, его сказки. С Лермонтовым, Гоголем нас также познакомил он.

Книги были постоянными нашими спутниками. Шура увлекался рыцарскими романами, приключенческой литературой. Моим первым и единственным местом работы стала областная библиотека, куда пришла я восемндцатилетней и которой отдала сорок лет. Естественно, что и институт я выррала не какой-то иной, а Московский библиотечный.

Книги, книги... Они занимали довольно большой шкаф, где папины специальные медицинские издания соседствовали с беллетристикой, с "Жизнью животных" А. Брэма, с различными журналами. Домашняя библиотека всегда была под рукой у брата, когда он учил уроки. Он любил это делать, сидя за отцовским письменным столом. На столе ничего лишнего. Если занимался географией, пользрвался атласом или глобусом, отыскивая места, о которыхчитал. Всегда добивался решения математических задач, сколь трудны они ни были. Когда совпадал ответ, был рад, что сделал задачку, разобрался сам и сумел побороть желание пойти по легкому пути - списать у кого-нибудь в классе.У меня до сих пор сохранилось впечатление веселости, с какой Шура выполнял уроки, играл на мандолине.ю занимаясь в музыкальном кружке Дворца пионеров. Успевал он посещать и авивамодельный кружок.

Все, за что бы он ни брался, делал с большим удовольствием, пилил ли с мамой дрова, чистил ли снег во дворе, играл ли с отцом в шахматы, исполнял ли роль в кукольном театре, созданном папой у нас дома.

Вспоминая прошлое, удивляюсь, как много делал для нас.ю детей, отец, Павел Александрович Дубов. Известный в туле врач-хирург, очень занятой человек, он всегда находил время, чтобы учить нас рисовать, играть на гитаре, отыскивать в небе Большую и малую Медведицу.

Не забыть мне ощущения радости в предновогодние дни, наполненные ожиданием какого-то чуда. Чудеса же свершались каждый вечер. Вся семья собиралась за столом, чтобы мастерить елочные украшения. кусочки тматерии, кружев, цветной бумаги превращались то в красивую гирлянду, то в смешного клоуна, то в "китайский" фонарик.

А какие концерты бывали у нас по праздникам! Отец становился на них веселым и незаменимым конферансье. Он ловко и быстро придумывал потешные иностранные имена для выступающих, которые после этого выходили на импрвизированую сцену под дружный хозот зрителей, не в силах сдержать смех.

Не забыть мне и лица нашей мамы, Антонины Ивановны, ее глаз, светящихся радостью за своих детей, умеющих петь, плясать, читать стихи.

К кому мы шли, когда надо было залить йодом царапину или попросить молока для кота? Конечно, к маме. Она все могла: и слезы наши осушить, и посмеяться над нашими страхами. И пообниматься мы шли к ней. Трудно было понять, кто главный в доме - отец или она? Главной была семья. Семья, любящая детей, отдавшая маленьким человечкам все свои знания, силы, здоровье.

... А потом наступил черный декабрь 1938 года. За день до Нового года, 30-го числа, от белокровия скончался наш отец. И навсегда ушло из семьи ожидание чуда новогодних праздников. Его сменило ощущение неизбывного горя и невосполнимой утраты. Шура как единственный отсавшийся в семье мужчина взял на себя заботу о маме и обо мне. Это еще больше укрепило и раннее свойственное ему чувство отвественности и долга. думаю, что именно этими чувтсвами руководствовался он, когда шел с товарищами на свое последнее боевое залание - в разведку под деревню Беликово. Это было в первой половине декабря 1941-го. А растерзанными и растрелянными их нашли в овраге за деревней в двадцатых числах, когда фашистов в тех местах уже не было.

25 декабря Шуру привезли домой. На второй день мы с мамой, родственниками и знакомыми его похоронили.

Е. П. Дубова

Публикацию подготовила О.Васильева.

На снимке Саша Дубов, август 1940 г.

(Тула. 2002. 7 февраля.)

Тула, ул. Жуковского, 37

Дом, в котором выросли Евгения и Саша Дубовы

Мемориальные доски на доме

Литература:

Дубова, Е.П. Шуркино детство / Е.П. Дубова ; подгот. О. Васильева // Тула. – 2002. – 7 февр. – С. 11 : фото.
Закатова, П. Отважные комсомольцы / П. Закатова // Коммунар. – 1942. – 1 янв.
Коркина, А. Трое уходят в бессмертие / А. Коркина // Мол. коммунар. – 1965. – 20 окт.
Шулепова, Е. «Это кажется вовсе не странно – помнить все то, что когда-то касалось всех нас» / Е. Шулепова // Тула вечерняя. – 1996. – 8 мая.