Александр Быков. Моя война

Литовский лагерь Г IV

12 апреля 1942 года наш эшелон прибыл в г.Каунас. Здесь, в железнодорожном тупике нас принял конвой и походной колонной погнали в лагерь IV, который от города находился примерно в 5-6 километрах, в бывшем Николаевском порту. Проходя окраины г.Каунаса, больших разрушений мы не видели, да ведь сражения большого здесь не было, хотя след войны был виден - на отдельных домах пули нарушили штукатурку стен. Нарушая последовательность рассказа, хочу рассказать, что из себя представлял форт-лагерь IV. Территория его почти квадратная, окруженная искусственным земляным валом и огорожена колючей проволокой в несколько рядов, которая находилась под током высокого напряжения. На углах стояли вышки с немецкой охраной, вооруженной пулеметами. Вся территория хорошо освещалась прожекторами, так что побег из лагеря был невозможен. Кроме внешней охраны, существовала и внутренняя - из бандитов западных украинцев (полицаев). В каждом бараке, где размещались советские военнопленные, для полицаев построены. почти под крышей специальные будки на четырех столбах с лестницей. С этой высоты полицейский наблюдал за поведением военнопленных. На ночь дверь барака закрывалась с улицы на висячий замок, а иногда закрывали и днем. Утром замок снимался, людей выпускали на территорию лагеря для разных построений или для получения пищи. В юго-восточной части форта стояло несколько тесовых бараков (неутепленных), а в самом помещении устроены 3-х ярусные нары, для военнопленных.

Кроме этих бараков, по соседству были другие строения разного назначения, в том числе хозяйственные, санитарный. Все они находились на возвышенном и сухом месте. В стороне от них около центральных ворот – в низине, стоял отдельно большой барак с таким же внутренним устройством трехярусных нар. Он предназначался для вновь прибывших советских военнопленных. В нем немцы, с помощью полицаев, совершали чудовищные злодеяния, в том числе расстрелы людей без всяких причин. Один та-кой случай произошел и с нашей колонной (подробности ниже). Вокруг этого кровавого барака простиралось искусственное болото из тестообразной липкой грязи, шириной, пример-но 15-20метров и глубиной более полуметра. Похоже, что эту трясину немцы специально сделали, для того, чтобы на ней мучить людей и это место служило пыткой для вновь при-бывших, беззащитных людей. Не миновало это и нас. Нам пришлось испытать и пережить в полной мере страшную трагедию. Не только мне, но и всей 2-х тысячной колонне. В основном внутренний режим и распорядок находились под неограниченной властью русского гнусного сброда из отъявленных бандитов, злейших врагов советской власти и всего советского народа. Я уже упомянул, кто они и не мешает еще раз напомнить – это бы-ли западные украинцы, настоящие звери, отборные самостийные злодеи. Это не люди, а изверги. По своим зверским издевательствам они не уступали немецким карателям. Эти озлобленные и мстительные бандиты ничего в себе не имели человеческого. Таким же был и лагерный комендант. Немцы не ошиблись, поставив этого зверя-изверга во главе отборной группы полицаев, и он честно служил своим хозяевам, даром фашистский хлеб не ел… Мне не хотелось верить, что он русский, родом из г.Горького. Но семья не бывает без уродов, им оказался вот этот отщепенец. Волосы на голове рыжие, лицо все конопатое в веснушках, глаза как у ястреба. Всех советских военнопленных ненавидел, называл нас большевитской заразой. Сколько же он со своей бандой загубил молодых жизней, ни в чем неповинных людей! Трудно было подсчитать количество жертв. Вот к такой банде и привезли нас в этот лагерь смерти. Перед нашим прибытием в форт, немцы распространили слух среди узников лагеря, что сюда к ним прибывают сталинские «бандиты» партизаны, для которых организуется особая встреча, и действительно, немцы «постарались», такая «почетная» встреча состоя-лась. Около центральных ворот, еще до нашего прихода, был стянут весь полицейский со-став. Снарядив их метровыми кольями, примерно в руку человека, из твердой породы дерева, все полицаи построились цепочкой в две шеренги, а между ними образовался своеобразный коридор, через который должна пройти наша колонна, состоящая из 2000 человек! Разве это не «почетная» встреча? Раньше, в царское время так торжественно встречали только русскую армию победителей. 

«Почетная встреча» 

Подходя к лагерю, мы еще издали заметили группу людей, стоящих вблизи ворот, по-строенных в две шеренги. Все они смотрели в нашу сторону. Невольно появилась мысль: «Что бы это значило?» Наконец, колонна наша подошла вплотную. Передние ряды вошли в коридор между двух полицейских рядов и тут же внезапно с обеих сторон на них обрушились удары дубин-ками. Эти изверги били без разбору. Пробивались головы, калечились ключицы, другие час-ти тела. Полилась кровь. Не избежал и я ударов, но голову мне удалось сберечь. Горб спины пострадал от двух ударов, хотя я не был крайним, а третьим в ряду колонны. Эти «молодчики» потрудились на славу! Сквозь строй пропустили всю колонну с на-чала до конца. Полицаи колотили нас с пристрастием, как в страдную пору молотили зерно. Пройдя ворота, мы очутились в вязкой трясине. С трудом вытаскивая сапоги с пудо-вой грязью, наконец достигли двери барака и остановились. Нам приказали входить в поме-щение и занять места на нарах. Только что расположились и каждый думал, что же делать с налипшей грязью на обуви, нельзя же пачкать нары, где ты должен лежать? Многие, свесив ноги на край нар, ожидали приказания по очистке ног, но этого не последовало. В этот же момент в барак вошли вооруженные немцы и приказали быстро покинуть нары и вылететь, как пули на улицу для построения. Одновременно покинуть нары мы не могли, так как сидевшие наверху люди ждали, когда освободятся нижние ряды. Эта задержка и дала повод немцам применить свое оружие. Без всяких предупреждений они стали расстреливать в упор, сидевших на нарах. Люди пада-ли замертво, а раненые метались и корчились от боли, кричали, охали, стонали. От внезапной стрельбы из автоматов и нечеловеческого душераздирающего крика, мы, уцелевшие, на какие-то минуты оцепенели, а затем как бешенные спрыгивали с нар прямо на людей, и сбивая их с ног, выбегали на улицу, становились в строй в ту же трясину. Нетрудно догадаться, в каком моральном состоянии мы находились. Да как же не быть потрясенными? Ведь за какие-то полчаса произошли две кровавые расправы. Например, мне в ту пору, казалось, что фашистские изверги решили всех нас уничтожить, иначе зачем же понадобилось выгонять нас из барака? В то же время перед глазами стояла та драма, где люди корчились, кричали, стонали и падали замертво. Все это я видел своими глаза-ми, оставшийся пока невредимым потому, что наша сторона нар не подверглась обстрелу. А те все люди остались на месте и никто не вышел на улицу в строй. Наконец те, кто не пострадал – встали в строй в ожидании новой расправы, и не обманулись. Вскоре последовало новое приказание и оно гласило: «Не нарушая строя, следует со-вершить три круга вокруг своего барака по вязкой трясине, а затем выйти на сухое место, вновь построиться в походную колонну». Подалась команда: «Марш!» Колонна медленно зашевелилась, с большим трудом вытаскивая из трясины ноги, по-дались вперед. Однако не все могли маршировать. Часть обессиленных людей осталась на месте, пытаясь вытащить ноги, но не в силах этого сделать, тут же приседали или падали в тестообразное месиво, что и послужило поводом для новой расправы. Те же полицаи с дубинками, с гиком и руганью набросились на свои жертвы и начали беспощадно избивать. Снова послышались крики, вопли, стоны. На втором круге походный строй окончательно распался. Люди шли в разброд и двигались черепашьими шагами, некоторые даже лишились подошв своей обуви. Все они покоились в вязкой трясине. Вот какой был трудный путь. Число застрявших людей увеличилось, но на третьем кругу обессиленных оказалось еще больше. Ими была усеяна вся площадь и они беспомощно сидели в трясине. Проходя мимо, мы видели, как к ним устремилась стая озверелых полицаев, с криками, что мы сейчас вас поднимем и заставим маршировать. Началось очередное из-биение. Как ни старались эти бандиты, но поднять людей не могли. Только одного они добились – увеличили количество жертв. Здесь на всем протяжении пути мы видели много бездыханных тел, но еще больше искалеченных, истекающих кровью людей… Последний круг для меня был очень трудным. Уж я и не думал его закончить, но видя, как люди подвергаются избиению, боялся быть среди них и я, напрягая последние силы, обливаясь потом, хотя иногда и застревал в трясине, но все же снова двигался вперед. Почти последним я выбрался на сухое место. Снова встал в строй. В нашем строю оказалось, что осталось немного больше одной трети от первоначального количества колонны. Остальные застряли в трясине и оставшиеся в том бараке – сколько их было этих жертв – нам неизвестно, так как нас загнали в другой барак и дверь закрыли на замок. По этой причине мы не могли видеть, что стало потом с застрявшими и куда они последовали. Вот так в первый день нашего пребывания, фашистские изверги и их верные холуи встретили нас «с торжественным почетом». Эти бандиты подвергли нас невиданной жестокости, а впереди – ожидало еще страшнее.

Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации