среда, 15 июля 2015 г.

В Тульской области создадут электронную книгу памяти

Книга появится в рамках проекта «Живи и помни», который стартует на днях в нашем регионе.
Его основные задачи — собрать и аккумулировать информацию об участниках Великой Отечественной Войны, а также создать единый электронный банк данных, сообщает пресс-служба регионального правительства.
В рамках акции, жители Тульской области смогут принести в музеи памятные вещи, поделиться историями своих семей. 17 июля в тестовом режиме заработает сайт, на котором опубликуют перечень учреждений культуры, где будут собирать информацию и артефакты. Окончательная версия сайта заработает к 1 сентября.
http://mk.tula.ru/news/n/51190/

О проекте "Живи и помни" на сайте музея военной истории Тульского края

суббота, 11 июля 2015 г.

Александр Быков. Моя война

Режим лагеря IV- Б 
Если сравнить карантинный режим Литвы, Орши, то здесь он был слабей. На работу пленных не гоняли. Вместо этого ежедневно маршировали строем до завтрака и заставляли петь русские песни. Но мы этого не делали, за неподчинение нас гоняли бегом до упада. Особенно наказывали за общение с иностранцами. Здесь находились французы, англичане, индейцы, африканцы и др. Иногда удавалось приблизиться к ограде французов, которые нам бросали подарки. Но англичане были недоброжелательны к нам и высокомерны.

Речь немецкого офицера 
В конце карантина нам неожиданно объявляют, что надо быстро выходить на улицу, на митинг. Выйдя из барака, холуи-полицаи образовали из нас полукруг и тут же в центр круга вошел с охраной гитлеровский офицер, который владел русским языком и произнес речь. Обращаясь к нам, он сказал: «Ваш карантин кончается. На днях всех пленных отправим на фабрики и заводы, шахты, каменоломни и строительство, поэтому хочу предупредить вас: на производстве вы обязаны хорошо работать и соблюдать дисциплину. Я знаю, что вы воспитаны большевистским дурманом и некоторые из вас могут начать саботировать. Но мы постараемся выбить этот дурман из ваших голов. Кто не поймет предупреждений и станет симулировать или вредить, тех беспощадно ликвидируем, а те, кто хорошо будет трудиться на производстве, после войны поедут на Родину к своим родным». Затем этот офицер сказал: «Мы знаем, что вас недостаточно кормили здесь и вы испытываете голод. Наш фюрер, Адольф Гитлер, хотел улучшить ваше положение и обратился к международному Красному Кресту с просьбой, чтобы он связался со Сталиным по вопросу высылки вам продуктовых посылок. Но Ваш Сталин наотрез отказался посылать посылки и заявил, что у него нет военнопленных, а есть только предатели и изменники Родины». И офицер, повысив голос, крикнул: «Теперь ясно, вам, кто ваш Сталин и кто вы? Позабудьте свою Родину, свою совет-скую власть, она от вас отказалась. Теперь ваша надежда только на немцев и они позаботятся… Германия скоро сокрушит последние сталинские войска и советскую власть и в Европе установится новый порядок. Всех смутьянов-коммунистов уничтожим и вы будете живыми свидетелями этого свершения. Поэтому, еще раз напоминаю, чтобы заслужить немецкую милость, надо добросовестно трудиться и повиноваться немецкой нации», - заканчивая эти слова, офицер выкрикнул: «Вы Сталину не нужны!» В этот момент из нашей толпы кто-то крикнул: «Это не правда!» От этих слов офицер побагровел и злобно крикнул: «А ну-ка выйди сюда, в центр!». Конечно никто не вышел и по приказанию офицера вся свора полицаев кинулась в толпу разыскивать крикуна. Но толпа зашевелилась и помешала найти то место, где стоял этот человек. Нас удивило, что немцы оставили нас без наказания. Обычно за такие вещи хватали невиновных и расправлялись жестоко. Немецкий офицер некоторое время стоял в недоумении. Злые его глаза сверкали, как у ястреба, и сверлили толпу пленных, видимо обдумывая, что предпринять. Наконец, грозно подал команду: «Разойдитесь!» В бараке среди нас возникли споры. Нашлись маловеры, которые соглашались с мнением офицера, что Сталин якобы правильно от нас отказался и считает всех предателями. Но подавляющее большинство не верило, в том числе и я. Пришлось принять участие в этом споре и говорить, что война не бывает без пленных и что после войны наши органы разберутся, кто виноват и кто прав… Но тут же слышу возражение. Один пленный рассказал о своей судьбе, что он воевал с белофиннами в 1939-1940 гг. Будучи в разведке в тылу у финнов, попал в окружение и оказался в плену. После окончания белофинской компании его осудили на 10 лет. Отбывал наказание в северных областях. Не отбыв срока, был отправлен на фронт против немцев. Был ранен, и вот снова в плену. «Разве меня помилуют за вторичный плен?» – говорил он. Этот живой очевидец многих поверг в уныние – верилось и не верилось. Снова споры… Наконец пришли к выводу, что в финской войне Красная Армия наступала и тот кто оказался в плену, мог быть и виновен, а в войне с Германией Красная Армия оборонялась и отступала. Значит, могли быть пленные! «Например, - доказывал я, - нашу часть послали на задержание немцев, чтобы дать возможность отойти главным силам Красной Армии, а наша часть окружена, многие были убиты, а кто остался в живых – оказался в плену (под силой оружия). В чем я виноват? Разве таких будут судить?»

Определение на работы 
Наступил день отправки на работы. Всех выгнали на построение и группами подводи-ли к столам, где сидели писари. Они каждого опрашивали и выявляли специалистов, инженеров, техников, токарей, слесарей и др. Я не назвался прессовщиком, зная, что пошлют в военный завод, а сказал, что – хлебороб и все-таки был направлен на фабрику. В конце мая 1942 года группу из 20-ти человек, в том числе и я, под конвоем отправили на фабрику по изготовлению бараков, а мой друг Крутилин попал в другую группу, на завод… Нашу группу погрузили в вагон и двинулись в путь. Мы прибыли в Дрезден. Здесь высадили и расположились на площади вокзала. Долго ждали своего поезда. День был жаркий, не чувствовалось даже дуновения ветерка. Мучила жажда. Сидя на раскаленных камнях площади, смотрели на проходящих мимо нас наряженных, враждебных нам людей, которые смотрели на нас, как на зверей. Вскоре появились мальчишки и начали бросать в нас камни. Наш конвоир вначале не реагировал, но когда среди нас появились травмированные, он начал их отгонять. Проходящей публики было много, особенно разодетых женщин. Были и мужчины в шляпах, на которых развивались перья. Некоторые, глядя на нас, усмехались и что-то бормотали. Одним словом, здесь не чувствовалось, что идет жестокая война. Наконец прибыл пригородный поезд и мы оказались в нем. Путь был долгий. Нас вы-садили и погнали по селу под названием Отен-Доф-Окрыло. Здесь нас снова забросали камнями немецкие мальчишки. Не миновал и меня камень. На этот раз конвоир проявил упорство и отогнал разъяренных ребят. На фабрике нас поместили в тесной комнатушке на двухъярусных нарах, застланных стружками. Здесь же стояло ведро, заменявшее «парашу» и дверь закрывалась на замок. До утра нас не кормили и мы сидели голодные.

Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации

пятница, 10 июля 2015 г.

Если любишь, шахтер, ты отчизну свою -
Будь сегодня в труде, как гвардеец в бою!
Чтоб скорее разбить, уничтожить врага -
Больше угля, горняк, выдавай на-гора!
Каждой тонной угля, что сверх плана даешь
На фашистским зверьем ты победу куешь!

четверг, 9 июля 2015 г.

Валерий Савостьянов

           Адрес

Как друзей своих рисковых
И подружек поселковых
Сладко вспомнить имена,
Так же сладко, — уж поверьте! —
Прочитать мне на конверте:
«Доменная, 1А».

Нету адреса в помине!
И никто тут не повинен:
Улица не снесена.
Просто город рос, как бездна —
Съел посёлок наш, —
Исчезло
«Доменная, 1А».

Говорит одна наука:
Смена буквы или звука
Изменить судьбу должна.
Ну, а если адрес целый —
Адрес юности бесценной:
«Доменная, 1А»?..

И сегодня — всё другое:
Новый мир, где Григ и Гойя,
Где Поэзии страна,
Знаю всё: Париж и Таллин —
Но тебя мне не хватает,
«Доменная, 1А»!

Как же мне друзей рисковых
И подружек поселковых
Сладко вспомнить имена
И читать стихи в конверте,
Где про домны и конвертер,
«Доменная, 1А»!..

Что же было там такое?
Труб дыханье заводское,
Клуб строителей,
Шпана,
Нос, разбитый в первой драке,
Рай «хрущёвок»
И бараки.
«Доменная, 1А».

А ещё была спецовка,
И слесарка, и вальцовка,
Бригадира седина.
Раз в неделю до заката
Труд ударный. И зарплата!
«Доменная, 1А»…

Ну и всё? И что ж такого —
Что дороже городского,
Что пьянило без вина?
Роскошь звёздная околиц,
Поцелуи робких школьниц —
«Доменная, 1А»!

Математика и сцена.
Братства — лыж и КВНа.
Память, что была война.
Орден снайпера-соседа,
Гордость, горькая беседа…
«Доменная, 1А».

И велик, не испоганен,
Жив Союз!
И жив Гагарин,
Цель ближайшая — Луна!..
Выпускной — увы! — в спортзале:
Зала нет. Но есть медали!
«Доменная, 1А».

Молоды отец и мама.
Мир надежд, самообмана —
Прочен, как из чугуна!
Без потерь!
Без пира глупых!..
Но чугун твой — слишком хрупок,
«Доменная, 1А»!..

Мне теперь, коль в сердце слёзно —
И не сложно, и не поздно
Те окликнуть времена:
Лишь послать привет в конверте —
Адрес, где не знают смерти:
«Доменная, 1А»!

Популярные сообщения