Немецкий пост
Для нас наступил тревожный момент. Петр идет впереди, подходит к немцу и, минуя его, идет дальше. Постовой внимательно осматривает его с ног до головы. Подхожу и я, тоже прошел мимо. А когда пройдя метров 150 этот постовой немец крикнул в нашу сторону, мы не остановились, зашли в кусты. Ни погони, ни выстрелов не было. Стало спокойно. Пройдя с километр, нам навстречу ехали пять подвод с сеном, а наверху сидели вооруженные немцы. Петр предложил свернуть с дороги и идти полем, но я возразил: «Ты что, в уме? Немцы не дураки, они сочтут нас за партизан и задержат.» Я вышел вперед и говорю: «Иди за мной. Главное, держись смелее.» Наконец подъехала первая подвода, я с дороги свернул в сторону, стою в снегу по колено и смотрю на проезжающих немцев. Они тоже смотрят на нас. Все обошлось благополучно. Добравшись до первой деревни, мы вошли в крайний дом, попросили накормить. Женщина дала супу и сказала: «Быстрее ешьте и сматывайтесь. Вчера немцы расстреляли троих таких, как вы. Не попадайтесь караульному отряду.» Поблагодарив за угощение, мы покинули деревню. Этой дорогой не пошли, а свернули в глухие места. Близился вечер. В хуторе нас не приняли на ночлег. Пошли в следующий – там староста обещал оставить… но предварительно хотел сообщить полицаям. Петр взмолился и говорит: «Ты что, хочешь предать своих земляков?» и назвал деревню. Староста смирился: «Ладно, беру грех на себя» - и определил нас в один дом. Хозяева оказались скопидомами, не желали нас накормить. Петр пообещал им, как только поедет в Смоленск, привезет меру картошки. Это видимо и соблазнило хозяев. Сварили горшочек картофеля. Подкрепившись, легли спать. Рано утром покинули этот негостеприимный дом и двинулись дальше.
Неожиданная встреча
Причиной раннего ухода, из дома, был староста, которому мы не доверяли. Ведь он может пойти на все, вызвать карателей и захватить нас тепленькими. Кроме того, опасаясь погони, мы не пошли проезжей дорогой, а свернули в сторону. Шли целиной по снегу. Утром было морозно, под ногами снег скрипел и издавал громкий звук. Это нас тревожило. Приходилось все время озираться по сторонам, нет ли погони. Наконец поле кончилось, мы вошли в мелколесье. Стало спокойнее. Вскоре совсем рассвело и мы вышли на большак, соединяющий гор.Красный со Смоленском. Движение по нему пока было редкое. Невдалеке ехали две подводы в сторону Смоленска. Мы с Петром, проходя мимо них, рассматривали людей. Но их лица были так укрыты от мороза, что виднелись только одни глаза. Из проезжавшей мимо нас последней подводы мы неожиданно услышали окрик женщины. Она про-износит имя Петра. «Петр, ай это ты? Жив, жив.» А сама плачет от радости, соскочила с саней и бросилась ему в объятия. Переговорив немного, возница решил вернуться обратно. Вижу Петр сел в сани, а меня пока не приглашают. Я стою в стороне хотя радуюсь за Петра, но в тоже время меня охватила тревога за себя. Снова остаюсь в одиночестве, на произвол судьбы (страшно, зимнее время). Затем слышу разговор про меня. И возница, хотя с неохотой, приглашает и меня в сани. На сердце стало легче. Заняв сзади саней место – тронулись в путь. При разговоре я узнал, что нас везут родные Петра. Женщина была его двоюродной сестрой, а мужчина – ее муж. Оба они ехали в Смоленск к немецкому начальству, чтобы узнать адрес, куда сдавать повинность (фураж, зерно, сено). Проехав полпути, в большой деревне наш возница, подъехав к одному дому, остановил лошадь и предложил нам слезть с саней. В этот момент из дома вышел здоровяк – муж-чина, пригласил нас в дом. Оказывается, он был старостой, как и наш возница и они друг друга хорошо знали. Одним словом, «гусак гусака видит издалека», так и они прекрасные друзья и оба немецкие холуи. Вскоре на столе появилась жареная свинина, хлеб, самогон. Началась похвальба между старостами, что они на хорошем счету у немцев и т.д. Угощались и мы с Петром, но от порции самогона я отказался. Наелись жирной свинины до отказа, за что потом оба поплатились, особенно Петр – он угодил в больницу, с желудком. Закончился пир и мы снова в пути. Вечером въехали в г.Красный. Наш староста встревожился, опасаясь главного начальства. Здесь размещалось немецкое и полицейское управление, которое проверяет документы, а у нас с Петром их нет. Мы тоже тревожились, но к нашему счастью, проехали благополучно. Не доезжая 3-х км до их дома, наша возница решил похмелиться. Свернул на сторону, поехал в другую деревню к родственнице, но там обошлось без выпивки. Хозяйка накормила нас картофельной кашей с молоком. В 10 часов вечера мы уже в доме старосты. До часу ночи хозяева слушали наш рассказ о жизни и мытарстве в плену. Затем на полу настелили соломы и мы улеглись спать.
Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации
Для нас наступил тревожный момент. Петр идет впереди, подходит к немцу и, минуя его, идет дальше. Постовой внимательно осматривает его с ног до головы. Подхожу и я, тоже прошел мимо. А когда пройдя метров 150 этот постовой немец крикнул в нашу сторону, мы не остановились, зашли в кусты. Ни погони, ни выстрелов не было. Стало спокойно. Пройдя с километр, нам навстречу ехали пять подвод с сеном, а наверху сидели вооруженные немцы. Петр предложил свернуть с дороги и идти полем, но я возразил: «Ты что, в уме? Немцы не дураки, они сочтут нас за партизан и задержат.» Я вышел вперед и говорю: «Иди за мной. Главное, держись смелее.» Наконец подъехала первая подвода, я с дороги свернул в сторону, стою в снегу по колено и смотрю на проезжающих немцев. Они тоже смотрят на нас. Все обошлось благополучно. Добравшись до первой деревни, мы вошли в крайний дом, попросили накормить. Женщина дала супу и сказала: «Быстрее ешьте и сматывайтесь. Вчера немцы расстреляли троих таких, как вы. Не попадайтесь караульному отряду.» Поблагодарив за угощение, мы покинули деревню. Этой дорогой не пошли, а свернули в глухие места. Близился вечер. В хуторе нас не приняли на ночлег. Пошли в следующий – там староста обещал оставить… но предварительно хотел сообщить полицаям. Петр взмолился и говорит: «Ты что, хочешь предать своих земляков?» и назвал деревню. Староста смирился: «Ладно, беру грех на себя» - и определил нас в один дом. Хозяева оказались скопидомами, не желали нас накормить. Петр пообещал им, как только поедет в Смоленск, привезет меру картошки. Это видимо и соблазнило хозяев. Сварили горшочек картофеля. Подкрепившись, легли спать. Рано утром покинули этот негостеприимный дом и двинулись дальше.
Неожиданная встреча
Причиной раннего ухода, из дома, был староста, которому мы не доверяли. Ведь он может пойти на все, вызвать карателей и захватить нас тепленькими. Кроме того, опасаясь погони, мы не пошли проезжей дорогой, а свернули в сторону. Шли целиной по снегу. Утром было морозно, под ногами снег скрипел и издавал громкий звук. Это нас тревожило. Приходилось все время озираться по сторонам, нет ли погони. Наконец поле кончилось, мы вошли в мелколесье. Стало спокойнее. Вскоре совсем рассвело и мы вышли на большак, соединяющий гор.Красный со Смоленском. Движение по нему пока было редкое. Невдалеке ехали две подводы в сторону Смоленска. Мы с Петром, проходя мимо них, рассматривали людей. Но их лица были так укрыты от мороза, что виднелись только одни глаза. Из проезжавшей мимо нас последней подводы мы неожиданно услышали окрик женщины. Она про-износит имя Петра. «Петр, ай это ты? Жив, жив.» А сама плачет от радости, соскочила с саней и бросилась ему в объятия. Переговорив немного, возница решил вернуться обратно. Вижу Петр сел в сани, а меня пока не приглашают. Я стою в стороне хотя радуюсь за Петра, но в тоже время меня охватила тревога за себя. Снова остаюсь в одиночестве, на произвол судьбы (страшно, зимнее время). Затем слышу разговор про меня. И возница, хотя с неохотой, приглашает и меня в сани. На сердце стало легче. Заняв сзади саней место – тронулись в путь. При разговоре я узнал, что нас везут родные Петра. Женщина была его двоюродной сестрой, а мужчина – ее муж. Оба они ехали в Смоленск к немецкому начальству, чтобы узнать адрес, куда сдавать повинность (фураж, зерно, сено). Проехав полпути, в большой деревне наш возница, подъехав к одному дому, остановил лошадь и предложил нам слезть с саней. В этот момент из дома вышел здоровяк – муж-чина, пригласил нас в дом. Оказывается, он был старостой, как и наш возница и они друг друга хорошо знали. Одним словом, «гусак гусака видит издалека», так и они прекрасные друзья и оба немецкие холуи. Вскоре на столе появилась жареная свинина, хлеб, самогон. Началась похвальба между старостами, что они на хорошем счету у немцев и т.д. Угощались и мы с Петром, но от порции самогона я отказался. Наелись жирной свинины до отказа, за что потом оба поплатились, особенно Петр – он угодил в больницу, с желудком. Закончился пир и мы снова в пути. Вечером въехали в г.Красный. Наш староста встревожился, опасаясь главного начальства. Здесь размещалось немецкое и полицейское управление, которое проверяет документы, а у нас с Петром их нет. Мы тоже тревожились, но к нашему счастью, проехали благополучно. Не доезжая 3-х км до их дома, наша возница решил похмелиться. Свернул на сторону, поехал в другую деревню к родственнице, но там обошлось без выпивки. Хозяйка накормила нас картофельной кашей с молоком. В 10 часов вечера мы уже в доме старосты. До часу ночи хозяева слушали наш рассказ о жизни и мытарстве в плену. Затем на полу настелили соломы и мы улеглись спать.
Продолжение публикации
Предыдущая часть публикации
Предисловие к публикации
.jpg)
Комментариев нет:
Отправить комментарий